Мобильная версияПАМЯТЬ - ЭТО СВЯТОЕ
Однажды вечером мы выкроили немножко времени и сил, чтобы вдвоём пообщаться с Леной, и я поняла, почему она просила меня в письме приехать пораньше, чтобы иметь такую возможность. А я вечно с «ограниченными возможностями». Теперь так сожалею.
Действительно, какая это роскошь — человеческое общение, особенно с людьми от общих корней. В Германии, в Дюссельдорфе, живет двоюродная сестра по папе Фрида Гехт . Она мне как-то сказала: «Если мы друг другу не нужны, кому мы нужны?».
Дальше у нас по плану посещение довоенной квартиры семьи дяди Юры Лопато, кандидата сельскохозяйственных наук, мужа тёти Жени, самой хлебосольной, многодетной (трое детей!), тёплой, доброй семьи. Рядом - сельхозакадемия, где работал дядя Юра, не успевший до войны защитить докторскую диссертацию.
И вот мы стоим у Памятной Доски в академии. Молодой дядя Юра... Представляю, что переживала всегда такая сдержанная Наташенька. Дядя Юра, как и миллионы советских людей, как наш старший брат Жорж, отдал жизнь за нас, за нашу встречу под мирным, голубым небом...
Как раз перед моим приездом в саратовской городской газете была публикация о дяде Юре в форме переписки с семьей.
Вот выдержки:
«В мае 1941 года, уезжая в военные лагеря на переподготовку, отдал папку со своей работой жене, Евгении Георгиевне, со словами: «Береги»... Юрий Григорьевич из лагерей уехал прямо на фронт...
24.VI.41 г. «...Дорогой мой, любимый Юра... Со вчерашнего вечера нам велели затянуть окна, а вечером совсем не зажигать света.... Постараемся перенести все мужественно... Твои жена, дети».
Саратов, 7 июля 1941 г. «Думы о Кате и Лёве не оставляют нас (дядя Лёва погиб в первый день войны в Брест-Литовске - Л. Б). ... Есть все основания думать, что мы их больше не увидим... Сейчас Маруся и мама шьют простыни для раненых. Все работают, не жалея сил, все хотят чем-нибудь помочь Красной Армии (нас с тётей Марусей и бабушкой ещё не выселили - Л. Б.).
Саратов, 21 июля 1941 г. «Неужели нет надежды получить от тебя письмо? Ты о нас не беспокойся, мы все здоровы, ребятки бегают, особенно беспечны Алёша и Наташа... Наташа только спрашивает, есть ли у фашистов хвост. Вот Володя посерьёзнее, он просится у меня поехать в колхоз на работу...»
2 июля 1941 г. «Дорогой Володенька! ...Жизнь принесла нам большое испытание: мы увидимся, наверное, не скоро... Немецких фашистов, напавших на нашу Родину, мы победим и тогда ещё лучше заживем вместе!.. Пиши мне о себе, об Алёше и Наташе. Целую крепко. Твой папа».
Через несколько месяцев Юрия Григорьевича не стало: он ушёл на военное задание - в разведку и не вернулся. Евгения Георгиевна всю войну работала поваром и директором рабочей столовой... Уже позже, после войны, окончив Саратовское педагогическое училище, она долгие годы была директором институтского образцово-показательного детского сада.
Затем мы взрослой компанией посетили сохранившееся здание типографии товарищества Шельнгорн, где работал дедушка. На втором этаже в нескольких комнатах жила многочисленная его семья. Я поднялась на второй этаж, объясняясь со «стражником» оптового магазина - впустил.
Далее мы искали частный дом, где жила семья Гладковых - Таниного папы.
Не получилось посетить арендованный довоенный дом бабушки уже вдовы - на улице Горной, также съездить на другой берег Волги в г. Энгельс, где мне очень хотелось посетить единственный архив российских немцев.
На встрече с роднёй я рассказала, в том числе, и о том, как спецкомендатура с улицы Коммунистической, 48 в Новосибирске не пустила меня, первокурсницу института инженеров водного транспорта, на геодезическую практику в село Огурцово (ближе к городу, чем нынешний Академгородок). Институт пришлось оставить. Женечке пока сложно все это понять...
Был у нас очень скорбный день - посещение могил тёти Кати, тёти Жени Лопато, её сына Алексея и других родных и близких людей.
Могилы дедушки и всего немецкого кладбища больше нет... Пусть земля им будет пухом. По горсточке этой земли я привезла на могилку бабушки Маргариты Христофоровны, которая 64 года назад добровольно покинула оставшихся дочерей и внуков и поехала с нами, немцами в ссылку.
Неделя пролетела. Снова тот же вокзал, но теперь прощание. Я так благодарна Леночке Елиной и её мужу за приём (мы с ней ещё посетили художественный музей им. Радищева) и всем дорогим родственникам, и приехавшим саратовцам. Слезы расставания. Родные лица. Я уезжаю первая, затем Таня и Наташа, остальные будут жить и работать в этом городе. Приеду ли я еще в Саратов? Не знаю.
Дорогие земляки! В скорбную дату, год 65-летия депортации немцев Поволжья, склоним головы перед памятью невинно пострадавших, выразим надежду на благоразумие тех, кто вершит судьбы простых людей.
Людмила БАЯНДИНА-ГИЗИНГЕР
Саратов - Новокузнецк
Август 2005 г.
(Газета российских немцев «Sibirische Zeitung plus» № 16(114), 9/2006)
Ж/д вокзал в Саратове.
Фото найдено в Интернете.
